ул. Телиги Олены, (Теліги Олени вул.,) 12Б (доехать до стадиона Спартак на трамвае №12 или 19 от метро Контрактовая), ☏ +380 44 417-2268
Кириловский монастырь — монастырь основан в 1140 году в Киеве на Кирилловских высотах.
Кирилловский монастырь исторически связан с черниговской династией
древнерусских князей Ольговичей. Только князь мог заложить монастырь или
церковь, в исключительных случаях – дружина покойного князя.
В
1139 г. после смерти киевского князя Ярополка, во время междоусобной
борьбы, взял штурмом Киев и занял киевский стол черниговский князь
Всеволод Ольгович, и основал в пригороде Дорогожичи свой родовой
Кирилловский монастырь, который должен был поддерживать династию Ольг.
Для представителей династии Ольговичей храм был загородной резиденцией и
родовой усыпальницей.
После смерти в
1150 г. его жена — Мария Мстиславовна за свой счет построила при
монастыре Кирилловскую церковь в память о своем муже. Относительно
хорошо сохранившаяся до сих пор церковь является выдающимся памятником
архитектуры эпохи феодальной раздробления Киевской Руси.
Освящение
Относительно посвящения Кирилловской церкви существуют
разные версии. Чаще высказывается предположение о принятии Всеволодом
перед смертью монашеского пострига под именем Кирилла. Существует
мнение, что Всеволод еще при рождении был крещен под именем Кирилла,
ведь кроме киевского существовал только один храм с таким же посвящением
— вблизи Новгорода. Впрочем, новую церковь освятили в честь Святого
Кирилла Александрийского, и вокруг нее начал формироваться архитектурный
ансамбль из немногочисленных монастырских построек: трапезной, братских
келий и кельи игумена. Территорию монастыря оцепили деревянными
крепостными стенами.
Ранняя история
С XII века церковь становится некрополем князей
династии Ольговичей. К представителям этой династии принадлежит
герой «Слова о полку Игореве» — киевский князь Святослав,
похороненный здесь в 1194 году.
В 1240 году во время
татаро-монгольского нашествия хана Батыя, Кирилловский монастырь был
ограблен, а его укрепления разрушены. К началу XVI ст. какие-либо
сведения о нем отсутствуют. Лишь в 1530 г. был составлен граничный
акт земельных владений этого монастыря.
Борьба с униатами
В декабре 1595 г. представители высшего православного духовенства —
епископ луцкий Кирилл Терлецкий и владимиро-волынский Ипатий Потий
от имени всех русинов присягнули на верность папе римскому Климентию
VIII. Уже в 1595 году униаты начали захватывать в Киеве православные
церкви и монастыри. Монахи Киево-Пучерской лавры под руководством
архимандрита Никифора Тура с помощью казаков-запорожцев дали
решительный отпор униатам. Не без поддержки киевского воеводы К. К.
Острожскому удалось отстоять и Кирилловский монастырь. Все остальные
церкви и монастыри Киева оказались в ведении униатов.
В 1605
году Константин Острожский финансировал восстановление Кирилловского
монастыря. В это же время монастырь сменил посвящение, и его
архимандриты стали носить титул игуменов Свято-Троицких
Киево-Кирилловских, а главный храм получил имя «Святия Живоначальная
Троицы».
В трудное для монастыря время с 1650 по 1625 год
архимандритом его был Иннокентий Гизель, немец по происхождению,
выдающийся украинский церковно-политический деятель, ученый-историк,
профессор и ректор Киево-Могилянской коллегии, которого современники
с уважением называли. Он был редактором «Киево-Печерского патерика»
(1661) и составителем «Синопсиса» (1674) — первого учебника по
отечественной истории.
Покровительство
Щедрым покровителем
и донатором Кирилловского монастыря был гетман Иван Мазепа, который
в 1687-1697 гг. выделил значительные средства игумену Иннокентию
Монастырскому на восстановление монастыря. Во времена
архимандритства И. Монастырского (1681–1697) благодаря его
разносторонней деятельности Кирилловского монастыря из
немногочисленной обители превратился во второй по богатству и
значению в Украине, уступая только Киево-Печерской лавре.
Пожар и восстановление
В 1734 году Троицком Кирилловском
монастыре произошел большой пожар, во время которого сгорела не
только церковь, но и деревянные братские кельи и трапезная.
Восстановительные работы осуществлялись в 1748-1760 под руководством
известного украинского зодчего И. Г. Григорьевича-Барского. По его
замыслу территория монастыря обнесена каменными стенами с четырьмя
краеугольными башнями, возведены каменные братские кельи, корпус
архимандрита и трапезную. В систему вошла и сооруженная И. Г.
Григоровичем-Барским надвратная трехъярусная Благовещенская
церковь-колокольня, которая стала высотным композиционным акцентом и
завершила формирование уникального ансамбля — жемчужины украинского
барокко. После его реконструкции характерные черты украинского
барокко приобрела и старинная Кирилловская церковь, в интерьере
которой тогда был установлен новый четырехъярусный иконостас, а
стены расписаны художниками Киево-Печерской иконописной мастерской
под руководством Олимпия Галика.
В таком виде находился
Троицкий Кирилловский монастырь в конце лета 1784 г., когда Киев на
пути к покоренному Крыму посетила императрица Екатерина II. Она
побывала и в Кирилловском монастыре, он ей не понравился. Живопись
Троицко Кирилловской церкви монаршим окриком было приказано забелить
известью, а сам монастырь «упразднить» и разместить в его постройках
Кирилловскую богадельню для душевнобольных. Это означало гибель
одного из лучших в Киеве барочных архитектурных ансамблей. Таков был
первый этап разрушения монастыря.
Шли годы. И вот в 1860 г. священник П. Орловский открыл в храме
фрески ХІІ ст. Для расчистки фрески промывали концентрированным щелочным
раствором, что сильно повреждало и изменяло цвет изображения, смывая
красочный слой. Такую технологию предложил архитектор О. В. Беретти,
после чего его отстранили от работы с большим скандалом.
В
1881–1884 фрески записали масляными красками, что тоже не способствовало
их сохранению. В дальнейшем работы по расчистке фресок с успехом
продолжались под руководством известного профессора А. В Прахова. Со
всей России начали поступать средства на проведение работ. Особенно
усилилось внимание меценатов к Кирилловской церкви, когда император
Александр II взял на себя роль координатора этих работ.
К
сожалению, чтобы расчистить фрески XII в., Сняли и темперную живопись,
созданную под руководством выдающегося украинского маляра середины XVII
в. Олимпия Галика. Тогда разобрали и барочный резной из липы
позолоченный иконостас с иконами того же художника и из редкой красоты
резными царскими вратами. Этот иконостас и все иконы передали в 1892
году в церковь в с. Бортничи, где он погиб в 30-х гг.
В местах,
где первоначальной живописи практически не существовало, композиции были
написаны заново. Выбирая сюжеты для нового убранства А. В. Прахов
руководствовался традиционной программой иконописи интерьеров
древнерусских храмов. Выполняли новую стенопись ученики и преподаватели
известной в Украине киевской рисовальной школы М. И. Мурашко. В куполе
художник И. Ф. Селезнев заново написал Христа Вседержителя с небесной
охраной ангелов. На западной стене центрального нефа были размещены две
композиции из жизни Богородицы, которые исполнил Н. И. Клеманов. В
апсиде на хорах фигуру Богоматери нарисовал тогда еще ученик,
впоследствии классик украинской живописи И. С. Ежакевич
На
несколько ступеней выше всех вместе взятых работ Киевской рисовальной
школы М. И Мурашко стоят композиции, выполненные тогда еще молодым
художником М. А. Врубелем, которого пригласил (по рекомендации
преподавателя Петербургской Академии искусств П. Чистякова) профессор А.
В. Прахов.
В советское время, в 1929 году Кирилловскую церковь сделали
историко-культурным заповедником, однако в 1930 году на заповедной
территории разрушили уникальную трехъярусную надвратную Благовещенскую
церковь-колокольню кельи, и разобрали каменное ограждение с
краеугольными башнями (с4-. Таков был второй этап разрушения
Кирилловского монастыря. Сделано все это было в целях реконструкции
города.
После Второй мировой войны отношение к художественному
наследию изменилось. Однако у Кирилловской церкви появились новые беды.
Сказались находившиеся под ней пещерные ходы. Церковь начала проседать,
в ее стенах образовались трещины, отслоилась штукатурка. К счастью тогда
приняли срочные инженерно-реставрационные мероприятия, и памятку с ее
уникальной живописью удалось спасти.
Эти работы осуществлены под
руководством архитектора М. В. Холостенко и художника-реставратора Л. П.
Калиниченко. Перед проведением работ М. В. Холостенко произвел подробные
обмеры Кирилловской церкви. От территории психиатрической больницы
церковь оградили железобетонным забором, который есть там до сих пор и
вовсе не украшает это место.
С 1965 г. Кирилловская церковь
входит в состав Государственного архитектурно-исторического заповедника
«София Киевская», обеспечивающего ее охрану и возможность экспозиции
уникальных фресок ХІІ ст. Иногда здесь проходят концерты духовной музыки
профессиональных коллективов. С 1993 года церковь является действующим
храмом Украинской Православной Церкви. 14 июня 2011 года приход был
преобразован в Свято-Кириловский мужской монастырь.
Троицкая
Кирилловская Церковь
Кирилловская церковь – одна из жемчужин в
сокровищнице древнерусского искусства. Архитектура храмов Киевской Руси
— это целый мир объемно-пространственных композиций на основе
использования крестово-купольной системы и удивительно прочных и
логических художественно осмысленных конструкций.
Это трехнефный,
шестистолпный крестово-купольный храм с одним куполом, его размеры
составляют:
длина - 20 м,
ширина - 15 м,
длина - 20 м.
С
востока торцевую сторону храма формируют три полуциркульные апсиды.
Во время строительства каменных храмов древнерусские мастера
пользовались определенными пропорциональными закономерностями, что
позволяло возводить не только красивые, но и прочные постройки.
Особенностью плана Кирилловской церкви является то, что ширина
ответвления пространственного креста не равна ширине центрального нефа,
поэтому фактические подкупольное пространство образует не квадрат, а
прямоугольник, то есть проекцией купола является не круг, а эллипс.
Толщина северной стенки церкви составляет 1,96-1,98 м, а южной, западной
и восточной стенок - 1,72-1,76. Разница более чем в 20 см вызвана тем,
что в толще северной стены с двумя узкими ставнями-прорезями находится
крутая лестница шириной 76-79 см, ведущая с нартекса на хоры.
Непременной составной частью интерьера храма есть хоры. Князь и его
свита слушали службу Божию, стоя на хорах. Это превозносило фигуру
князя, в буквальном смысле возвышало его над паствой.
Есть в
Кирилловской церкви помещение, назначение которого установить не
удалось. Это еще не разгаданная историко-архитектурная загадка. В толще
южной стены у алтаря на трехметровой высоте расположено небольшое
помещение, из которого выходит проем в интерьер храма. Считается, что
после пострига здесь некоторое время находились монахи, но устав
монастырей подобных ритуалов не предусматривал.
В западной части
храма находится нартекс (притвор), в южной части которого есть
погребальные ниши – аркансолии, куда ставили беломраморные
саркофаги-гробницы князей – представителей черниговской династии
Ольговичей. Есть свидетельства о том, что саркофаги были на собственных
местах еще в XVII в.
Архитектура Кирилловской церкви поражает
монументальностью и лаконизмом объемов, здесь практически отсутствуют
мелкие декоративные элементы. Вообще древнерусский храм представлял
собой удивительно согласованный синтез искусств, где в единстве
выступали совершенные архитектурные формы, удивительной красоты хоровое
пение, монументальная живопись, произведения декоративно-прикладного
искусства, выполнявшиеся по единому композиционному замыслу. Все это в
сочетании с богатым, шитым золотом и серебром облачением создавало
внеземную атмосферу церковного таинства.
Именно И. Г.
Григорович-Барский надел церковь в роскошные барочные одеяния, и теперь
только под барочным декором можно увидеть первобытные древнерусские
формы этого сооружения. Элегантный растительный орнамент щедро украшает
весь фронтон.
Построенная в 1748–1760 гг. в Кирилловском монастыре надвратная
Благовещенская церковь-колокольня представляла собой новый по
планировочной и объемно-пространственной композиции тип сооружения —
впервые в помещение надвратной церкви вела парадная открытая лестница.
Именно поэтому Благовещенская церковь-колокольня в Кирилловском
монастыре стала нашей архитектурной классикой.
В то время И. Г.
Григорович-Барский был хорошо известен в Киеве зодчим и имел
значительное творческое наследие, поэтому построенная им по заказу
игумена монастыря Феофана Жолтовского Благовещенская церковь-колокольня
является уникальным сооружением. По объемно-пространственному решению -
это сочетание ворот в уровне первого яруса с церковью во втором ярусе и
колокольней в третьем.
В первом ярусе слева находились вход и
лестница на второй ярус, а справа – часовня. На втором ярусе размещалась
Благовещенская церковь. Ее алтарь был ориентирован не точно на восток
из-за топографических особенностей участка, на котором зодчему надо было
возвести надвратную церковь-колокольню. На третьем ярусе располагалась
колокольня с арочными прорезями, где на дубовых брусьях висели колокола.
Два нижних яруса церкви-колокольни представляли собой и в плане, и в
объемах трехдельную украинскую церковь с гранеными формами. Прекрасные
большого выноса развиты в высоту многопрофильные барочные карнизы,
пилястры с большими коринфскими капителями, обрамление арочных и круглых
окон, декоративные ниши и лепные украшения — все это создавало редкую
красоту сооружение, которое своими очертаниями формировало
художественное лицо всей Куреневки.
После ликвидации в 1784 г.
Свято-Троицкого Киево-Кириловского монастыря надвратная церковь
Благовещенская церковь-колокольня существовала длительное время без
каких-либо изменений.
В 1849 г. пожар несколько повредил этот
шедевр времен украинского барокко, и во время восстановления крышу над
церковью восстановили уже в традициях классицизма — в форме, близкой к
полусферической.
В советское время в церкви планировалось сделать
музей, посвященный творчеству гениального украинского строительного
Ивана Григорьевича-Барского. Однако музей не был создан, и в 1937 г.
колокольню разобрали на кирпич. Так погибло едва ли не самое лучшее
сооружение Киева середины XVIII в., созданное одним из крупнейших
талантливых зодчих нашей земли.
Благовещенская надвратная
церковь-колокольня входила в систему стен, возведенных вокруг Троицкого
Кирилловского монастыря И. Григорович-Барский. Композиционным акцентом
каменной ограды были ворота, которые тогда еще молодой архитектор
украсил лепеными молочными горшками с обеих сторон въездной арки, а
также теми же деталями, что и церковь-колокольню. К сожалению, стены и
въездные ворота разрушены вместе с церковью-колокольней. Осталось всего
15 м стены и одна круглая башня с купольным покрытием по деревянным
кружалам.
Послевоенная реконструкция
В послевоенное время в
храме проводились большие противоаварийные работы по укреплению стен и
фундаментов, которые деформировались из-за разрушения древних подземных
ходов, обусловленных тем, что в 1953–1956 гг. стены Кирилловской церкви
в северо-восточной части неожиданно начали проседать, на них появились
трещины и создалась явная угроза отслоения штукатурки с фресками.
Посредством геологических шурфов под храмом обнаружили большие полости.
В них закачали около 300 м 3 высокопрочного цементного раствора, и под
фундаментами Кирилловской церкви появилась новая крепкая опора,
благодаря которой осадка прекратилась. Параллельно проводились
профессиональные обмеры и основательные историко-архитектурные
исследования церкви, проведенные архитектором – реставратором М. В.
Холостенком.
Фрески XII в.
Стенопись Кирилловской церкви это
целый мир образов, языком высокого искусства раскрывающих перед нами
систему религиозных и общественных взглядов, а также самую суть
христианского вероучения. Фресковые композиции храма занимают площадь
около 750 м² и такой большой площади фресок ХІІст., выполненных по
единому композиционному замыслу, практически не существует во всем
восточнославянском мире. Все подписи под композициями в Кирилловской
церкви сделаны на славянском языке, это свидетельствует о том, что
гениальные художники, выполнявшие роспись, были нашими предками.
Во всех известных нам древнерусских соборах Киева (и не только Киева)
главным акцентом композиции в интерьере есть изображение в ценральной
апсиде «Оранты»-Богородицы, которая молится с поднятыми руками, при этом
ладони ее обращены в сторону паствы. В Кирилловской церкви в центральной
апсиде на светлом охристо-желтоватом фоне тоже размещена традиционная
«Оранта», а под ней — каноническая сцена причастия апостолов —
«Евхаристия», а также святители в круглых медальонах с петлями,
имитирующие подвешенные на стене. новый композиционный элемент, впервые
на наших землях появляющийся в этом храме. Сходный прием встречается на
Балканах.
Жизнь Кирилла раскрывается в южной апсиде церкви в
хронологической последовательности, однако некоторые иконографические
черты епископа нуждаются в объяснении. Почти во всех композициях Кирилл
изображён в шапочке. Почему даже в помещении Кирилл не снимает ее? Дело
в том, что епископ александрийский занимал должность самого папы
римского на Эфесском соборе и потому получил лор (белую папскую шапочку)
от папы римского Целестина. Когда же христианство разделилось на две
ветви — западный и восточный обряды, то изображать Кирилла в папском
лоре было вроде бы неудобно на стенах православного храма. Поэтому
шапочка изменила свою форму, но как символ титула, который был у Кирилла
Александрийского, на всех изображениях навсегда осталась на нем. В этой
апсиде представлены сцены из жизни Кирилла и Мефодия, святые македоняне
и солуяне, что указывает на связь искусства Руси и южнославянских стран.
Здесь изображен святой Константин (а должен быть Кирилл, то есть тот
святой, которому посвящен храм), Климента Болгарского, Иоанна
Македонянина, Иосифа Солунского.
Кроме изображений балканских
святителей большое место в центральной части церкви отводится
византийским и русским «святым воинам»: на левом столбе – Георгий
Победоносец, на правом – Александр и неизвестный воин, на южных сторонах
столбов – Дмитрий Солунский, Федор Стратилат, Борис и Глеб. Как считают
некоторые исследователи, фигура самого Всеволода в полном боевом
снаряжении «святого воина» изображена на юго-западном пилоне. Именно в
этом воине они склонны видеть портретные черты хитрого и жестокого
князя, в память которого его жена Мария Мстиславовна построила
Кирилловскую церковь.
В нартексе на стенах и сводах раскрыта тема
ужасного суда. Монументальную композицию "Страшный суд" дополняют
связанные с ним сцены апокалипсиса. Иконография «Страшного суда»
достаточно полно разработана в Византии еще в доиконоборческий период –
до VIII в. На Руси этот сюжет впервые появился именно в Кирилловской
церкви, положив начало широкому распространению темы.
Одной из
лучших фресок ХІІ ст. не только Кирилловской церкви, но и, возможно,
всей монументальной стенописи времен Руси есть композиция «Ангел,
который свивает небо», расположенная на южном пилоне нартекса. Написано
изображение в светлых тонах: нежно-голубая и полупрозрачная свиток,
почти белая одежда и серебристые крылья ангела, только для лица, рук и
стоп использована темно-коричневая краска. А как умело, со знанием
анатомических особенностей нарисованы руки и ноги, немного
просвечивающие кризис хитон!
Фресковая живопись Кирилловской
церкви — одно из самых полных и художественно совершенных собраний XII
в., дошедших до наших дней.
Стенопись XVII–XVII вв.
Концом
XVII в. датируют портрет монаха на пилястре южной стены. Он изображен в
трехчетвертном повороте, с посохом в левой руке и молитвенником в
правой. Внизу композиция завершена большим и очень эффектным гербом,
окруженным инициалами И. М. ИТКК, что означает Иннокентий Монастырский —
Троицкий игумен Киево-Кириловский.
К счастью, до наших дней
сохранились в нартексе у входа небольшие фрагменты живописи,
исполненной, вероятно, Алимпием Галиком. Это немного наивные, но очень
выразительные сцены «Страшного суда» на насыщенно красном фоне,
объединяющем композиции «Огонь неугасающий», «Скрежет зубовный», «Червь
неусыпный» и «Ад кромочный». В изображении ада очень выразительны фигуры
обнаженного хорошо упитанного грешника и юркого черного черта,
устраивающего поэтому всевозможные неприятности и мучения.
С фресками ХІІ ст. в Кирилловской церкви по их художественной
ценности сравнимы только работы М. А. Врубеля. Здесь присутствует мощный
талант и глубокое понимание монументального искусства и традиций
древнерусской культуры.
Первой работой художника в Киеве стало
восстановление поврежденной нелепыми реставраторами композиции
«Благовещение» на северном и южном столбах триумфальной арки. Во время
промывки композиции с нее сошел весь слой краски, остались лишь
очертания изображений — графья, выдавленная по влажной штукатурке еще
древнерусскими мастерами. Не выходя за пределы первоначальных
изображений М. А. Врубель заново написал фигуру архангела Гавриила и
Девы Марии. Художник отлично справился со сложной задачей: опираясь на
изучение софийских и кирилловских фресок, он разработал все детали лиц,
рук, одежды в византийском стиле. Это был своеобразный экзамен для
молодого художника.
Настоящим событием в художественной жизни
Киева стало создание многофигурной композиции «Сошествие Святого Духа»
на коробовом своде хоров, где не было старинных росписей, потому что
этот свод был сделан в XVII в. Такие обстоятельства развязали руки
художнику, ведь ничто кроме избранной темы не ограничивало его
воображение.
Композиция развернута по горизотали. В ее центре
размещена хрупкая фигура Богоматери, а с обеих сторон от нее —
двенадцать фигур апостолов. Именно в этой композиции прочитывается
мощный талант М. А. Врубеля как художника мирового уровня. Кистью
художника руководило именно Вдохновение, ведь работа полна колоссальной
внутренней энергетики, ощущаемой и в общем замысле, и в словно
излучающем свет колорите и в решении каждой из деталей. В образах
апостолов всех возрастов и нравов чувствуется внутреннее напряжение,
ведь именно в этот момент на них восходит Святой Дух… Божью благодать
они воспринимают по-разному, и мы видим их вдохновенные лица. Могучие
фигуры почти скульптурны, и особенно выразительны, словно вылепленные
руки. Все апостолы в белом наряде, светящемся цветами перламутра. Только
великий художник мог изобразить столько оттенков белого цвета. В отличие
от апостолов Богородица изображена в синем хитоне, ее голову и плечи
покрывает бледно-сиреневое покрывало. Кажется, что нимбы над головами
покрыты сусальным летом, так они сияют. Только при более внимательном
рассмотрении здесь можно увидеть желтую краску разных оттенков. М. О.
Врубель был непревзойденным колористом. Разнообразные позы апостолов,
выражения их лиц и движения рук по замыслу художника воспроизводят
состояние религиозного экстаза, когда они приобрели способность понимать
многие языки и разговаривать на них. Некоторые исследователи утверждают,
что художник рисовал их из гулявших днем во дворе Кирилловской
психиатрической больницы. Известно, что в лицах персонажей композиции
«Сошествие Святого Духа» есть портретное сходство с людьми, окружавшими
художника во время его пребывания в Киеве. Например, в образе Богородицы
современники узнавали фельдшерку М. Ершову, близкого друга семьи
Праховых, длительное время проживавшего с ними.
Все посещающие
храм не могут не обратить внимание на панно «Надгробный плач». Это
монументальное произведение написано не на стене, а на подрамнике,
соответствующем очертаниям аркасолия южной стены нартекса. Для этой
композиции художник выполнил четыре предыдущих эскиза, выбрав, по своему
усмотрению, лучший. Но в 1930-х гг., когда за храмом не было должного
ухода, влага начала проникать в стены. Те фрески, которые были
реставрированы масляной краской, не пострадали. А от написанного на
стене без грунтовки "Надгробного плача" стали отпадать маленькие кусочки
живописи. Тогда решили выпилить старым итальянским способом штукатурку и
перенести живопись М. А. Врубеля на более прочный материал.
Композиция произведения лаконична и сурова: три ангела взлетели к гробу
Иисуса Христа, расположенного горизонтально к зрителю. В этой композиции
органически сочетаются и художественные традиции Руси, и современное
видение форм. Именно на горизонтальных пропорциях будут построены почти
все эскизы М. А. Врубеля для росписи интерьеров киевского Владимирского
собора, но их не примет церковь.
Следующим этапом работы
художника в Кирилловской церкви стало создание икон для нового
мраморного иконостаса, запроектированного А. В. Праховым по традициям
Киевской Руси в форме низкой предалтарной ограды лишь с одним рядом
икон, который не должен перекрывать основные изображения в центральном
алтаре.
С начала ноября 1884 г. по май 1885 г. Н. А. Врубель
находился в творческом путешествии в Венеции, где изучал произведения
основателя венецианской школы живописи Дж. Беллини. Там же, в Италии,
художник создал на цинковых досках четыре иконы для иконостаса
Кирилловской церкви: «Богоматерь», «Христос», «Кирилл» и «Афанасий».
Каждая из икон предназначена для специального искусствоведческого
анализа. Но самое главное то, что в них художник достиг обобщения формы
и в то же время «проделал» каждую, казалось бы, второстепенную деталь.
На первом месте среди этих икон стоит изображение Богоматери – один
из лучших женских образов в мировом искусстве. В ее больших, широко
поставленных глазах читается безмерная тоска. Она прижимает к себе
беззаботного ребенка – Христа, еще не осознающего своего призвания.
Контраст чувств матери и сына и является главным в создании этой иконы.
Прообразом Богородицы стала жена профессора А. В. Прахова – Эмилия
Львовна, к которой юный Михаил Врубель испытывал большую симпатию
Работа в Киеве стала решающей для творческой жизни М. А. Врубеля —
именно здесь он осознал себя как художник, именно здесь раскрылся как
незаурядная личность.
Проблема возникла с иконой «Богоматерь»: гладкая поверхность цинка не
держала на себе слой масляных красок — они начали отделяться от
поверхности и разрушаться. Реставраторы вернули лучшее произведение М.
А. Врубеля к дальнейшей жизни, наклеив живопись на новую, теперь уже не
идеально ровную поверхность. Еще в 1930-х гг. начала осыпаться
композиция «Надгробный плач» — слой масляной живописи перенесли на
двойное полотно, и сейчас произведению ничего не угрожает. Эти работы
осуществлены Московской художественно-реставрационной мастерской под
руководством академика И. Э. Грабаря.
После оседания фундамента
церкви штукатурка с фресками начала отслаиваться от стен и сводов. Тогда
в интерьере церкви были установлены леса и специально изготовленными
щитами прижали штукатурку к стенам и своду. Затем разработали новую для
мировой практики методику расчистки фресок и, самое главное, крепление
штукатурки к поверхностям. По этой технологии слой штукатурки крепится к
каменным стенам с помощью дубовых и металлических нагелей, которые
изготавливаются по индивидуальному заказу, а промежуток между
поверхностью и слоем штукатурки заполняют с помощью инъекций укрепляющим
раствором. По новой методике расчистка древних фресок от наслоений
масляных красок предполагает применение «компрессов» из органических
растворителей, а не щелочей и кислот, как раньше. Эту технологию
предложили основатель украинской школы реставрационной живописи Л. П.
Калениченко и химик-технолог А. Ф. Плющ.
Древние надписи и рисунки – граффити – встречаются на стенах всех
древних построек. Открытие граффити времен Руси принадлежит выдающемуся
ученому-историку, знатоку древнерусской палеографии С. А. Высоцкому,
обнаружившему их в Софийском соборе, впоследствии их нашли и в
Кирилловской церкви. Обнаружение и изучение граффити открыло целый
неведомый до сих пор мир жизни наших далеких предков.
В
зависимости от содержания они делятся на несколько тематических групп:
памятные и поминальные надписи, надписи с пожеланиями, надписи с
фиксацией важнейших событий и явлений природы. Отдельную группу
составляют картинки.
В Кирилловской церкви — в нижней ее части —
сохранилось относительно немного первобытной штукатурки, где можно было
бы ожидать находок граффити. Кроме того, здесь есть три древних надписи,
палеографическая датировка которых относится к XII в., и найдены их в
апсиде южного нефа. Первый из них читается так: «Господи, помоги рабу
своему Мартину Семюновичу». Надпись сделана четко, ловкой рукой, ее
буквы тщательно выписаны. Поблизости находится еще один: «Господи,
помоги рабу своему Федору, аминь, дьяку». Очевидно, что автор его -
Федор - был диаконом в Кирилловской церкви.
Возникает вопрос:
«Неужели в древности разрешалось выцарапывать надписи на стенах храмов?»
Оказывается, что князь Владимир Святослав выдал церковный устав, строго
предостерегавший от порчи стен храмов разнообразными надписями и
рисунками. Это преступление считалось не менее ужасным, чем осквернение
могил и уничтожение на них крестов. «Резка» стен каралась штрафом и
ударами палок, но стремление человека «оставить свой след в истории»
было сильнее всяческих запретов.
Тенденция к выцарапыванию
надписей оказалась чрезвычайно живучей, о чем свидетельствуют стены
древнерусских сооружений, укрытые многочисленными надписями и рисунками,
кроме надписей, сделанных простыми людьми, существуют и принадлежащие
князю, княгини, боярам. Круг авторов граффити свидетельствует о широком
распространении письменности в старой Руси.