Успенский собор (Собор Успения Пресвятой Богородицы) — главный соборный храм Успенской Киево-Печерской Лавры.
Построен в 1073–1078 годах мероприятиями Феодосия Печерского за
игумена Стефана, на средства князя Святослава II Ярославича. Начало
строительства – 1075 года, окончание – 1 июля 1078 года.
Ктиторами Великой церкви Печерской обычно называют великих киевских
князей Изяслава и Святослава Ярославичей, которые выделили землю и
деньги на строительство. При этом еще один активный участник этого
исторического события — варяг Шимон Африканович. Он во исполнение своего
обета внес первый вклад в строительство храма и его золотым поясом князь
Святослав определил размеры будущего сооружения.
Сведения о
Шимоне Африкановиче можно найти в нескольких исторических источниках.
Это «Киево-Печерский патерик», летописи и родословная легенда бояр
Воронцовых-Вельяминовых, выводящих от него свою родословную.
Через некоторое время у «Варяжской земли» умер его брат — Африкан.
Воспользовавшись этой возможностью, Якун выгнал своих племянников —
Фрианда и Шимона из их владений. Во время бегства Шимон снял со
скульптурного распятия Христа, сделанного его отцом Африканом, святые
реликвии — золотой венец и пояс. Снимая, их он услышал «гласъ отъ
образа», велевший отнести эти реликвии преподобному Феодосию, на то
место, где будет создана церковь во имя Пресвятой Богородицы. Плывая в
Киевскую Русь, Шимон во время бури увидел видение в виде будущей церкви
с указанием ее размеров: «Та, которая созиждается преподобнымъ во имя
Божьей Материки поясовъ въ ширину, и 30 въ длину, въ высоту же стены съ
верхомъ на 50».
По прибытии на Русь варяг явился к князю Ярославу
Владимировичу, который, помня заслуги его дяди Якуна, хорошо принял
беглеца. Вскоре Ярослав направил Шимона «старшим», наверное
тысяченачальником, к своему сыну Всеволоду. Родословная легенда
Воронцовых-Вельяминовых (наибольшего рода, дожившего до времени
составления родословных легенд) относит приход варяга в Киевскую Русь
еще до 1027 года.
Патерик упоминает Шимона среди участников битвы
князей Ярославичей с половцами на реке Альте в 1068 году. Перед битвой
князья пришли в Печерский монастырь, где один из его основателей -
Антоний - предрек им поражение. Шимону были предсказаны тяжкие раны и
спасение, а также то, что он будет первым погребен в церкви, которую
сотворит сам: многие из вас падут от меча, и побегут от супостатов,
будут попраны, утоплены в воде; ты же будешь спасен и принесен здесь, в
создаваемую здесь церковь. Во время битвы было убито и ранено множество
воинов, ранен был и Шимон. Лежа на поле битвы, он снова увидел в небе
видение - ту же церковь, что видел раньше, на море. Вспомнив свой обет,
варяг помолился Богу, и был в тот же миг исцелен. После возвращения из
боевого похода, Шимон снова пришел к преподобному Антонию и передал ему
свои реликвии, известив о своем желании построить в монастыре церковь во
имя Пресвятой Богородицы. При этом золотой пояс должен был служить мерой
при строительстве храма, а венец требовалось повесить над жертвенником.
«Призвал святой Антоний блаженного едодосия и сказал: «Симонъ-это
онъ воздвигнетъ такую церковь». — и передал блаженному тот пояс и
венец.
Шимона стали называть на славянский манер Симоном. Приходя
в монастырь, он всегда «жертвовалъ ему много на возведение Богомъ
указанной церкви». Длительные беседы с игуменом Феодосием убедили его и
он «оставил латинскую ересь, и принял истинную православную веру» [2, С.
156]. со всем своим «двором» в 3000 душ. По просьбе Симона преподобный
Феодосий написал молитву о прощении грехов его предкам и потомкам. Эту
молитву после смерти Симона вложили ему в руку. С тех пор пошел на
Киевскую Русь обычай вкладывать в руки покойному свитку с заупокойной
молитвой. За богоугодные деяния Шимона после смерти первыми похоронили в
построенной Большой Печерской церкви. Умер варяг между 14 августа 1089
г. и 15 августа 1091 г.
После нескольких лет, как Симон отдал
венец и пояс, из Царьграда пришли мастера. Феодосий пригласил мастеров
из Константинополя, очевидно, демонстрируя независимость Киево-Печерской
обители от местных светских и церковных властей. Они сказали, что
прибыли в Киев по поручению своей царицы, приказавшей построить в
Печерском монастыре церковь.
Позвав их во дворец, находящийся в пригороде Константинополя —
Влахерни, царица вручила им золото на три года строительства, а
также ковчег с мощами семи мучеников: Артемия, Полиевкта, Леонтия,
Акакия, Арефы, Иакова, Феодора для того, чтобы положить в основу
храма . Причем греки узнали Антония и Феодосия как двух приближенных
к царице, предстоящих у ее трона, дававших золото им на
строительство. Царица сказала, что храм этот будет носить Ее имя и
что царской наместницей в нем будет чудотворная икона Успения Божией
Матери.
Приняв с благоволением из рук Царицы чудотворную
икону, византийские мастера спросили, какие будут размеры и вид
храма. Царица ответила: "Для меры я послала пояс Сына Своего". Когда
же они спали, то к ним пришли благообразные юноши, которые сказали:
«Зовет вас Царица во Влахерн». Мы же ушли, взяв с собой
родственников и близких, и встретились все во Влахерне в одно время.
И когда мы поговорили друг с другом, то узнали что нам появлялось
одно и то же. Им явилась в небесах странная по красоте церковь, по
образу и подобию которой они должны были построить храм в честь
Царицы.
Преподобные Антоний и Феодосий очень удивились этому
рассказу греков, сказав, что никто из них не был в это время в
Царьграде. Они ответили: "Золото Царицы мы получили от вас при
многих свидетелях". Тогда все иноки прославили Бога и Его Пречистую
Матерь, поняв, что именно Она, Царица неба и земли, благословила
строительство Своей церкви в Печерской обители.
Они
спрашивали у преп. Антония и Феодосия, где вы хотите начать строить
церковь. На что преп. ответили: "Господь укажет на это место". Тогда
преподобный Антоний обратился с горячей молитвой к Богу, чтобы
Господь послал знамение, которое бы показывало место для храма. В ту
ночь явился ему Господь и сказал: "Антоний, ты получил благодать
предо Мною". В ночном видении он был известен, что с утра по всей
земле выпадет роса, а на месте церкви сухо. Так и вышло. Тогда
святой Антоний подобно библейскому Гедеону попросил повторения чуда,
но если бы на месте церкви вышла роса, а кругом было бы сухо. На
следующий день на рассвете площадка, где должна была быть построена
будущая церковь, сияла на солнце от росы.
Потом нужно было
еще измерить основания церкви по мере слышанной Шимоном на море с
неба. Вспомнив слова Божией Матери: «В меру послала я пояс Сына
Своего». Тогда преподобный поднял руки свои где неба и сказал:
"Услышь меня, Господи, услышь меня! Да узнает народ сей, что Ты,
Господи, Бог, и ты обратишь сердце их к Тебе" (3 Цар. 18:37).
1073 на праздник Успения Пресвятой Богородицы состоялось
торжественное заложение первого каменного сооружения
Киево-Печерского монастыря - Успенского собора. Существует много
легенд об этом событии. В ней участвовал сам князь Святослав
Ярославич, выделивший часть поля великокняжеской усадьбы в Берестове
для строительства, пожертвовал 100 гривен золотом. При жизни
Феодосия был завершен только фундамент храма. Как свидетельствует
его «Житие…», игумен «повседневно подвизался и трудился на
строительстве того Дома.»
"1089 Священная бысть церкви
Печерская, святые Богородица монастыря Федосьева Иоаномъ
митрополитомъ."
Причиной строительства нового собора было то, что
количество монахов достигло 100 и старая деревянная церковь стала
тесной для общины. Уже после закладки собора монахи начинали строить
свои кельи и заселять окрестности. Фактически, после освящения
храма, здесь возник новый монастырь, поскольку на старом месте
осталось лишь несколько монахов для ухода за могилами и панихиды.
Завершение строительства Успенского собора, украшение и
освящение стало одним из главных событий в церковной жизни Киевской
Руси в домонгольский период.
В конце XI века в собор
осуществлен ряд пристроек — в частности, с северной стороны
крещальню в форме малой церкви св. Ивана.
В XVII веке
надстроены дополнительные бани, а также произведено декорирование в
стиле украинского барокко. Перестройки середины 17 - начала 18 веков
постепенно превращали собор в барочный храм. Решающую роль в этом
процессе сыграл катастрофический пожар в ночь со 2 на 3 мая 1718 г.,
который уничтожил застройку Верхней лавры. В процессе
восстановления, который длился в 1722-1731 годах (среди его
участников - Иосиф Билинский), древнее ядро собора с севера,
запада и юга окружили новые двухэтажные приделы (как и в Софийском
соборе, древние стены выступали наружу только в алтарной части).
Собор был увенчан 7 грушевидными куполами, стены его были украшены
нишами с росписью и пышными барочными фронтонами. Внутри собор был
украшен большим иконостасом и стенописью, которая содержала портреты
лаврских архимандритов и ктиторов собора — монархов и гетманов, пол
был выстлан чугунными плитами.
Во время советско-германской войны собор был разрушен взрывом 3
ноября 1941 года.
Современная версия причины разрушения собора
рассказывает, что при отступлении советских войск из Киева 16-17
сентября 1941 собор тайно заминировала саперная команда специального
назначения 18-й дивизии НКВД в рамках ведения войны тактикой «сожженной
земли», а 3 ноября — взорвала. Некоторые современные публицисты,
согласно советской официальной версии 1960-х, до сих пор приписывают
организацию взрыва диверсионной группе Ивана Кудри.
После
вступления в Киев гитлеровцы сразу отправились в Лавру и долго
триумфально звонили в колокола. Затем установили в ней пушки, в том
числе зенитные, для защиты переправы через Днепр, а в многочисленных
кельях солдаты расположились на постой. Прошло полтора месяца. Уже был
взорван советскими диверсантами и сгорел Крещатик, оккупанты расстреляли
последних заключенных в Бабьем Яру. Внезапно в Лавре раздался сильный
взрыв – рухнула часть крепостной стены – прямо на пушки. Не успели
гитлеровцы прийти в себя, как раздался второй взрыв — в арсенале, у
главных лаврских ворот, где был склад боеприпасов, и они рвались в огне.
Здание сильно загорелось — от него во все стороны разлетались фонтаны
искр. От третьего взрыва задрожала земля — это был взрыв в Успенском
соборе. Но храм чудом устоял. Он был возведен в XI веке из особого
плоского кирпича из красной глины, такого крепкого, что его нельзя было
разбить и молотком. Это была кладка на столетие. Через некоторое время в
соборе раздался новый взрыв. От его ужасающей силы обломки кирпича
разлетелись на километры и осыпали весь Печерск. Собор рухнул,
превратившись в гору камня. Один немецкий ветеран вспоминал: "Первые три
взрыва показались нам тогда игрушками, а вот в четвертый раз уже дало,
так дало!" Можно только вообразить, сколько нужно было взрывчатки
завести под собор. Территория Лавры оказалась усеяна кусками мозаик
собора, фресок, алтарной резьбы.
Летом 1977 г. в британской
прессе опубликовали донесение в Берлин руководства Абвера в Киеве по
поводу этих событий, как оказалось связанных с приездом в Лавру
фашистского президента Словакии Йозефа Тисо. «Тисо приехал в монастырь
со своей свитой 3 ноября 1941 года около 12.30 и отбыл около 13.30. А
около 14:30 внутри Успенского собора произошел небольшой взрыв. Часовой
заметил три бегущих фигур, их застрелили. Через несколько минут после
этого произошел грандиозный взрыв, разрушивший весь собор. Взрывчатое
вещество, вероятно, заложили заранее. По-видимому, этот акт следует
рассматривать как покушение на жизнь президента Тисо. Три вероятных
преступника невозможно было идентифицировать, поскольку у них не было
никаких бумаг».
Украинский писатель Даниил Кулиняк, расследуя
обстоятельства взрыва Успенского собора, выяснил, что накануне
отступления Красной Армии из Киева были заминированы все главные
общественные здания. Среди них культовые — Софийский и Успенский соборы.
Но из-за неисправности взрывного устройства Софийский собор уцелел. Чего
нельзя сказать об Успенском. Сюда взрывчатку завезли с таким расчетом,
чтобы взорвать ее в момент сбора фашистской элиты. Для этой цели в
подземелье собора установили три вида детонаторов: радио- и
электроподжига и бикфордов шнур. Спецкоманда взрывателей НКВД ждала
только условного сигнала от наблюдательного пункта, в поле зрения
которого находились въездные лаврские ворота. Узнав о намерении Тисо
осмотреть Лавру, немецкие оккупационные власти города приняли
беспрецедентные меры безопасности — на рассвете 3 ноября 1941 выселили
все гражданское население Лавры и прилегающих к ней домов. Также оцепили
монастырь сплошным двойным кольцом солдат, не укрывшегося от
наблюдательного пункта спецкоманды. Когда к воротам Лавры подъехали три
лимузина в сопровождении штабных машин, стало ясно — время «Ч» пришло.
Сигнал на радиоподрыв был подан. Но взрыва не произошло. Рассекреченные
и опубликованные характеристики советских мин показывают: аккумуляторы,
по которым оснащались отечественные радиомины, за сорок суток
разряжались. Киев советские войска покинули 19 сентября, а собор
взорвали 3 ноября. Вдобавок минирование происходило не в день
отступления из города, а раньше, так что ко дню взрыва аккумуляторы
должны были сесть, поэтому радиосигнал не сработал. Тогда и
задействовали группу из трех подрывников в самой Лавре, которые в ней
скрылись. Но время было потеряно: высокий гость, посетив собор, вышел из
него и уехал, а взрыв так и не произошел вовремя. Двойное окружение
вокруг Лавры было снято. Остановить запущенный механизм детонации
взрывникам не удалось, что подтвердил небольшой взрыв внутри собора.
Осознав неизбежность еще более мощного взрыва, они бросились бежать, но
были застрелены охраной.
Лавра стоит на самой высокой точке
Киева, окруженная крепостными стенами, и, таким образом, является
отличной оборонительной крепостью. Поэтому взрыв ее приравнивал к
крупной военной операции. Однако после этих ужасающих актов вандализма
В. М. Молотов, заместитель председателя Государственного комитета
обороны СССР, выступил с обращением ко всему мировому сообществу и
обвинил гитлеровцев в уничтожении исторической святыни. С его подачи
советскими специалистами было составлено «Сообщение Чрезвычайной
государственной комиссии по расследованию и установлению преступлений
немецко-фашистских захватчиков». В нем числилось: «По приказу немецкого
командования военные части ограбили, взорвали и разрушили древнейший
памятник культуры – Киево-Печерскую лавру». И в послевоенных советских
путеводителях и исследованиях о Лавре писали то же самое.
Советская версия, что согласно материалам Нюрнбергского процесса,
представленным советской стороной, взрыв был совершен немецкими
оккупационными войсками до сих пор актуальна среди некоторых
публицистов. Они представляют как доказательство этой версии то, что
перед разрушением храма под руководством рейхскомиссара Эриха Коха был
осуществлен массовый вывоз драгоценностей храма, среди них: литой
серебряный престол с алтаря, серебряные царские врата, серебряные резы,
снятые с икон, серебряные гробницы окладах, собрании тканей и парчи, а
также около 2 000 драгоценных предметов. Но как известно, массовое
грабежи немцами оккупированных территорий не секрет и не ограничивалось
только вывозом драгоценностей из Лавры. А также правдоподобие советской
версии подчеркивает факт, что сохранилась профессиональная немецкая
фото- и кинохроника взрыва — в середине 1990-х ее кадры нашли в частном
собрании в Обергаузене и прислали в Киев при содействии доктора
Вольфганга Айхведе (Eichwede), директора Forschungeste , занимавшийся
проблемами реституции Правда, эта так называемая профессиональная
немецкая фото-хроника взрыва выполнена только с одного ракурса — в
десятке километров от взрыва, с наводнического моста. Причем в кадр
попали посторонние люди, охрана моста, что свидетельствует о случайности
того, что удалось снять взрыв.
Кроме того, сам факт того, что за
час до взрыва Успенский собор посетил Йозеф Тисо, прямо перечеркивает
вероятность подрыва собора германскими оккупационными властями. Ведь это
маловероятно, что немцы позволили бы ему разгуливать среди сотен
килограммов взрывчатки, рискуя его жизнью. За такой поступок офицерам,
обеспечивающим пребывание Тисо на территории Лавры, по меньшей мере,
угрожал бы трибунал. Вполне понятно, что если бы гитлеровцы намеревались
взорвать собор, они сделали это хотя бы на следующий день после
посещения собора Тисо.
Еще в пользу советской версии по
неизвестным причинам в своих мемуарах рассказывает Альберт Шпеер «Подрыв
был осуществлен немецкими оккупационными властями под руководством
рейхскомиссара Украины Эриха Коха. В рамках нацистской идеологии,
"покоренные народы не должны иметь символических культовых сооружений,
укреплявших их идентичность и стремление к автономии".
Также
следует отметить, что осенью 1941 года немцы не взрывали других церквей
на территории Украины. Более того, они допускали (хотя и под контролем)
возрождение религиозной жизни.
В основе собор был шестистолбным крестовокупольным одноверхим храмом
с тремя навами, которые наружу заканчивались гранеными апсидами. Столбы
в проеме имели форму креста.
Пропорции ширины к длине храма (2:3)
стали основными для других храмов княжеских времен.
Фасады были
разграничены плоскими пилястрами, с полукруглыми окнами между ними.
В наружном декоре — орнаменты из кирпича (меандровые фризы)
Внутренняя центральная часть была украшена мозаиками (среди других —
Оранта), остальные стены имели фресковую роспись. По Киево-Печерскому
Патерику, одним из авторов мозаик должен был быть монах Алипий
Печерский. После многих перестроек эти произведения не сохранились.